И поползли они [казаки] через Иран, потом на Терек тот, посмотрели на Терек: “нам это не нравится”, На Кубани опустилися: “тоже не нравится”, на Дон опустили.., как глянули – а там сазан глядит на них. Они давай его туда.., поймали, сожрали, он же вкусный. И так казаки остановились. (Из рассказа Василия Григорьевича Пивоварова, казака ст. Кривянской).
Изучение социально-экономической жизни, хозяйственной деятельности, как больших слоев населения, так и отдельных социальных или этнических групп всегда помогает как можно шире изучить саморазвитие какой-то части населения, его динамику, вектор, направленность. Изучение этих аспектов привносит немалый вклад в реконструкцию и исследование повседневной жизни человека, ведь основную часть своего времени, особенно это характерно для XX века с возникновением колхозной системы, он, как правило, проводил на рабочем месте, производстве и это прямым образом отражалось на его образе жизни и формировало его повседневность.
Хозяйственная специализация так же, с одной стороны могла являться неотъемлемой частью этнической культуры какой-то группы населения, с другой, сама могла влиять на формирование его культурных особенностей. Последняя тенденция, по нашему мнению, проявилась среди жителей изучаемого нами региона, а именно на Нижнем Дону, который представлен территориями низовых станиц и хуторов Ростовской области, в частности современного Азовского района, в число которого входят станица Елизаветинская (бывшая юртовая станица Ростовского округа на 1917 год), хутора Донской, Рогожкино, Дугино, Обуховка, Казачий Ерик, Курганы, Шмат, Колузаево. Здесь на протяжении длительного исторического периода доминировала и была, пожалуй, единственной, хозяйственная специализация в виде рыболовства.
Стоит отметить, что вообще изучение подобной проблематики нашло свое отражение в трудах многих отечественных исследований, например Садового А.Н., Ратушняк В.Н., [6−7] которые анализировали специфику хозяйственно-экономической деятельности в отдельных регионах или этнических группах. Что касается нашего исследуемого региона, то, стоит сказать, что его изучению уделяется не так много внимания, однако очень ценными представляется коллективная монография под авторством Матишова Г.Г., Власкиной Т.Ю, Венкова А.В., Власкиной Н.А. [4], посвященные истории низового хутора Донского, в которых так же подробно, с этнографическими элементами, освещается и тематика рыболовного промысла в дельте Дона.
Говоря о рыболовстве в этих краях, стоит упомянуть, что этот промысел ведет свою историю чуть ли не с момента поселения человека в этом регионе. Федотова Т.А. в своей работе «Самая низовая на Дону», отмечает, что жизнь здесь наблюдалась с V в. по сер. III в. до н.э., с приходом скифов, а с появлением греков в дельтовой части реки появляются поселения и стоянки тех, кто ловил и заготавливал рыбу, «…вышесказанное подтверждается многочисленными находками на бывшем Елизаветинском поселении каменных грузил от больших сетей и неводов»[9, с. 1]. Не изменилась хозяйственная деятельность и с обоснованием Османской империи в этих местах, из Турецкой перепись сер. ХVI в. известно о 104 семействах рыбаков, проживавших в Топрак-Кале…ниже Азака, [5] который в свою очередь именовался «султанским рыбным двором» [9, с. 2].
Из сборника экономического обследования Области Войска Донского за 1906 год в станице Елизаветинской так же отмечается, что «…рыболовство составляет главное занятие граждан станицы от самого основания ея. Из всех граждан станицы не занимается совсем рыболовством только 3 %, а остальные без исключения занимаются все; поэтому постоянных рыболовов здесь 97% всех домохозяев» [8, с. 7]. При этом все это подавляющее большинство являлись казаками, которые сосредотачивали весь промысел в своих руках, иногородним доставалось участие в рыбной ловле лишь с третей части всего улова. С приходом советской власти основное занятие станицы и ее хуторов осталось прежним. Однако если раньше казаки сами распоряжались количеством улова, разделом рыбных тоней(места базирования рыболовных снастей, рыболовецких бригад и мест улова рыбы) между станичниками и хуторянами, а самое главное присваивали рыбные запасы себе, то при большевиках уже в начале 1920-х годов эта система изменилась. Отныне водные территории переходили в ведение новой власти, а выловленная рыба предназначалась на нужды фронта и государства. А уже в 1930-е годы в период колхозного строительства весь этот промысел был заключен в рамки колхозов (с приставкой – «рыб.» – от «рыболовецкий») и полностью становился государственной собственностью. В этот период активно используется такая терминология, как браконьер и браконьерничество, которое расценивалось как хищение социалистической собственности. Так как помимо работы в рыбколхозах, многие местные жители продолжали иметь свои собственные снасти и суда, и осуществляли улов рыбы для собственного потребления.
В начале 1960-х произошла реорганизация созданных ранее колхозов, которые рассредоточились в каждом из хуторов. Так в х. Донском и с. Кагальник действовал рыбколхоз им. Ильича, в х. Рогожкино – «Тихий Дон», в хуторах Дугино и Обуховка – «им. Чкалова», в х. Курганы – «им. Ленина». В каждом из рыбколхозов существовали рыболовецкие бригады, собранные из числа местных жителей, владеющих умениями и навыками рыбной ловли. Важно отметить, что все мужское население в хуторах с малых лет перенимали способы и хитрости рыбной ловли, изготовления и ремонта снастей, по сути, это были профессионалы своего дела и непосвященный человек просто напросто не смог бы участвовать в процессе вылова рыбы. Для всех видов судов, сетей и других снастей существовала своя терминология и лексика, которой зачастую владели только мужчины, так как женщины в подавляющем большинстве в рыболовстве не участвовали, у них были свои функции – переработка и сбыт рыбы, в особенности в советское время.
Рыболовецкие бригады имели свою определенную структуру и управление. Так, в среднем в колхозе было около 4-5 бригад численностью около 40 человек каждая. Во главе стоял бригадир, который ведал всеми финансово-организационными делами и был подотчетен правлению колхоза, далее заводчик – заместитель бригадира, который руководил самим процессом ловли (выбор невода, место и способ его установки) и распределения паев, каючник – контролировал невод при его поднятии, каменщик – выбрасывал и контролировал каменные грузила невода при «сыпке» (погружении) невода, сдатчик – управлял и распределял норму сдачи рыбы государству и ее транспортировку до пунктов приема. Остальные члены бригады были просто рыбаками, подчиняющиеся вышеперечисленным. Учитывался коэфициент тяжести работы, самой высокий был у каменщика, от этого зависело начисление и размер зарплаты, которую выплачивали как в денежном эквиваленте, так и натурально – в виде рыбы. Интересно, что существовали разные ухищрения среди рыбаков, чтобы принести со смены как можно больше рыбы, так например, к защитному костюму (винцерада) пришивался внутренний большой потайной карман, куда могли складывать рыбу и незаметно ее транспортировать [3].
Рыба становилась основным источником семейного дохода. Добытую рыбу легальным или не очень способом обрабатывали (солили, вялили, делали балыки) часто и свежую продавали на рынках ближайших городов, Азова и Ростова-на-Дону. Эти функции выполняли исключительно женщины, при этом такой труд был весьма тяжел и рискован, две сумки по 20 килограмм в каждой руке и риск быть задержанной стражами порядка. Часто сбыт рыбы осуществлялся на дому, когда в хутора приезжали специальные люди и закупали у местного населения рыбные деликатесы. Подобный «бизнес» был сопряжен с большим риском оказаться замеченным правоохранительными органами, нередки случаи которые попадали на страницы газет о выявлении браконьерства среди местных рыбаков и публичного их порицания [1, с. 4], обыски завершались изъятием всех рыбных запасов, а иногда и уголовной статьей.
Важно пояснить, что сами коренные жители не воспринимали себя как расхитители и браконьеры, рыбная ловля для собственного потребления, воспринималась как часть жизни, как традиционное занятие передававшееся из поколения в поколение. Дон воспринимался, как экономический ресурс общего равного пользования, принадлежавшего всем жителям хуторов и станиц.
Тем не менее, возможность такого заработка обеспечивало основной массе населения хуторов большой достаток и более высокий уровень жизни, в сравнении к примеру с другими селами того же Азовского района. Накопленные средства позволяли приобрести квартиру в Азове или Ростове-на-Дону, появившуюся с 1970-х бытовую технику и электронику, перестройку жилья, этот процесс очень активно наблюдался в 1960-70-е годы. Ярким показателем является то, что после распада СССР в связи с возникшим финансовым кризисом, многие хуторяне расставались с целыми мешками обесцененных денег [2].
Интересно так же упомянуть, что рыба являлась основой рациона. Это позволило сформировать уникальную традиционную кухню, которая является и сегодня неотъемлемой частью казачьей культуры. Нередко от хозяек-станичниц можно было услышать горделивые и хвастливые речи об их исключительном умении готовить из рыбы и нередко пренебрежительное отношение к блюдам других, проживающих в соседних селах, основная порция критики доставалась не коренным жительницам хуторов. Интересным еще является и отношение к некоторым рыбным деликатесам, рыбы было настолько много, что ее просто не воспринимали как ценность, мелкую всегда выпускали в Дон, в ход шли только метровая красная и многокилограмовые сазаны и судаки. Редкая и дорогая черная икра была обыденным явлением на повседневном столе, порой как вспоминают местные жители, если икру с хлебом, а не хлеб с искрой, и того порой не было [2]. В то время как в соседнем Ростове суммы за граммы икры были баснословные.
Таким образом, проанализировав историческое развитие рыболовного промысла в хуторах и станицах Нижнего Дона, выявив отдельные его аспекты, можно с уверенностью сказать, что именно рыбная ловля являлась основой экономического развития и хозяйственной специализации этого микрорегиона. Это занятие главным образом повлияло на формирование образа жизни населения. С ликвидацией казачества как военно-служилой группы населения и утратой воинской культуры и функций, принадлежность к традиционному рыбному промыслу стало, пожалуй, единственной идентификацией этнической идентичности и приверженности к казачьей традиционной культуре. Рыбный промысел во многом заложил основы и сформировал самобытные черты, присущие населению только Нижнего Дона, тем самым отличая его от других микро- и макрорегионов.
Кравченко Наталья Николаевна старший преподаватель кафедры отчечественной истории XX-XXI вв. ИИМО ЮФУ. Руководитель студенческого научного объединения “Культурно-исторический клуб Кавказские сюжеты” (ИИМО ЮФУ).
Источники и литература
1. Когда браконьеры вздыхают // Красное Приазовье. 1975. 28 февраля. № 34 (9615).
2. Личный архив. Материалы исторического интервью № 7. Инф. Кравченко Николай Александрович. 1961 г.р. Дата интервью 10.05.2019.
3. Личный архив. Материалы исторического интервью № 1. Инф. Назаренко Наталья Тихоновна. 1941 г.р. Дата интервью 27.04.2018.
4. Матишов Г.Г., Власкина Т.Ю., Венков А.В., Власкина Н.А. Социально-экономический портрет дельты Дона: казачий хутор Донской. Ростов н/Д:., 2012.
5. Бурлака В.О. Азов − северный порт Османской империи. Конец XV−XVI вв. // Очерки истории Азова. Вып. 6. Азов. 2001.
6. Ратушняк В.Н. Социально-экономическое развитие кубанского казачества в 1900−1913 гг.// ИиСОМ 2011. № 5 (10).
7. Садовой А.Н. Народы Южной Сибири в XIX−XX вв.: Этносоциальные аспекты патернализма// Дисс. на соиск. уч. степени. Санкт-Петербург. 1999.
8. Сулин И. Материалы по заселению Черкасского округа // СОВДСК. Вып. 8. Новочеркасск. 1908.
9. Федотова Т.А. Самая низовая на Дону // Историко-культурные и природные исследования на территории Раздорского этнографического музея-заповедника. Вып.3. Ростов н/Д., 2007.
Рыболовный промысел, как основа хозяйственно-экономической деятельности населения хуторов Нижнего Дона во второй половине XX в.: Один комментарий