События 1917 года, после февральских событий, привели в движение общественное движение бывшей Российской империи. Не осталась в стороне и казачество Кубани. Активизировались попытки построения модели нового государственного устройства. Последующие события, после октябрьского переворота привели к кардинальным изменениям позиций казачества в этом вопросе.
Проблемы воинской культура казачества неоднократно рассматривались в работах отечественных специалистов, среди которых можно отметить
труды А.И. Алифирова [1], Н.Н. Гомзякова [2], В.В. Дзюбан [3], И.Ю. Ерохина
[4], О.И. Кускаровой и М.А. Варламовой [5], Л.В. Мальцевой [7], А.П. Скорик
[9], А.Ю. Соклакова [10], Д. Соловьева [11] и многих других. Следует отметить, что в условиях гражданской войны, наряду с позитивными воинскими традициями, складываются и негативные, которые возникли в силу начавшегося противоборства как с большевиками, так и внутренние трения. Способствовал этому и естественный процесс расказачивания, связанный с нежеланием части казаков нести государственную службу. Так по мнению авторов четырехтомника «Трагедия казачества», многие казаки положительно восприняли предложения советского правительства:
«1. Отменить обязательную воинскую повинность казаков и заменить постоянную службу краткосрочным обучением при станицах.
2. Принять на счет государства обмундирование и снаряжение
казаков, призванных на военную службу.
3. Отменить еженедельные дежурства казаков при станичных
правлениях, зимние занятия, смотры, лагери (так в тексте. − С.С.).
4. Установить полную свободу передвижения казаков» и т.д. [12, с.70-71].
Сложившаяся в это время практика привела к изменению традиционных форм культурного развития казаков, в том числе и воинской. В конце 1917 года на очередном заседании Кубанского Правительства в повестку дня был включен вопрос о лояльности казачества к власти. В заседании от 7 декабря «Слушали доклад члена правительства по военным делам есаула Савицкого о необходимости сообщать в станицы имена тех казаков, которых уличили в позорном поведении». В принятом постановлении отмечалось: «Признать желательным сообщать в станицы фамилии казаков, проявляющих позорное поведение» [8, с.19] Через несколько дней, 14 декабря 1917 года Савицким внесено предложение об учреждении Временного верховного суда Кубанского войска.
В протоколе указывалось: «Доклад члена Правительства по военным делам о необходимости скорейшего осуществления постановления Краевой Рады об учреждении Временного верховного суда Кубанского Войска. При обсуждении вопроса о необходимости, предметах ведомства и власти указанного суда, есаул Савицкий высказался в том смысле, что ввиду разрухи в крае и неповиновении целых воинских частей, необходим суд авторитетный, для чего необходимо избрание председателя его Законодательной Радой и присутствия в суде членов от отделов, от фронта и от горцев, избранных на местах и утвержденных затем Законодательной Радой; суд должен судить не только отдельных лиц, но и
целые части в случае их неповиновения. Л.Л. Быч, соглашаясь с приведенным выше воззрением, добавляет, что компетенция суда должна быть распространена и на случай неповиновения станиц, причем власть суда должна быть «беспредельной» и суд может налагать наказания «по своему усмотрению».
К.Л. Бардиж высказывается против суда над целыми воинскими
частями, что по его мнению − недопустимо. Затем членами Правительства обсуждались наказания, которые может назначить суд. По мнению членов Краевого Правительства, наказания и взыскания должны быть установлены, начиная с замечаний, выговоров, лишения казачьего и воинского звания, высылки из пределов края и т.п., вплоть до «бессрочного заключения в тюрьму».
По вопросу о составе суда высказаны были пожелания, чтобы суд состоял из председателя, 7 членов отделов, 1 − от горцев и 3 от фронтовиков
Что же касается вопроса о содержании, то председатель должен
получать 8000 р. и члены − 6000 р.» Члены Краевого Правительства постановили: «Предложить члену правительства по военным делам изготовить проект Временного верховного суда Кубанского Казачьего Войска и внести проект на рассмотрение Краевой Рады» (Протокол от 14 декабря 1917 г.) [8, с.21-22].
В начале января 1918 года Правительство вновь вернулось к обсуждению данного вопроса. В заседании от 4 января «слушали: 3. Вопрос о компетенции временного Верховного суда Кубанского Войска. При обсуждении вопроса членами Правительства было высказано, что в компетенцию суда должны входить: 1) деяния против чести и достоинства Кубанского Казачьего Войска и 2) неисполнение войсковыми частями и отдельными лицами приказаний Войскового Атамана и Краевого Правительства. Решение по данному вопросу принято не было (Протокол №47-а от 4 января 1918 г.) [8, с.47]. Руководитель военного ведомства попытался использовать зарубежный опыт, который имел место в системе гражданского управления, для развития воинских традиций. 21 декабря 1917 года Савицким внесено новое законодательное предложение. «Был заслушан вопрос, возбужденный есаулом Савицким о введении в войске института «Стариков» или «Старейших», на подобие существующих во французских войсках, так называемых « adjutant» или старых солдат, следящих за
внутренним распорядком в части и получающих офицерское жалование, но живущих в казармах вместе с солдатами» (Протокол от 21 декабря 1917 г.) [8, с.24].
В резюмирующей части отмечалось: «Предложить члену Правительства по военным делам разработать проект введения института стариков в войсковых частях» [8, с.25]. Опыт большевиков также не остался незамеченным. В казачью
среду и ее воинские традиции начинают внедряться выборности высшего командного состава, что ставит Краевое правительство в довольно
неудобное положение. Тот же Савицкий 13 января 1918 года выступил с докладом «о назначении войскового старшины Гончарова временно командующим
1-м Лабинским полком, причем во время доклада было указано, что
Гончаров избран казаками и что Гончаров является фактически старшим штаб-офицером полка. Выкручиваясь из этой ситуации, Краевое Правительство постановило: «Признавая, что вопрос о выборном начале не обсуждался Законодательной Радой, но принимая, вместе с тем, во внимание доверие,
выраженное казаками Гончарову, Краевое правительство находит возможным назначить названного войскового старшину, являющегося старшим офицером 1-го Лабинского полка, на пост временно командующего этим полком» (Протокол от 13 января 1918 г.) [8, с.57]. Трагически сложилась ситуация с молодыми казаками станицы Березанской, которые оказали сопротивление частям Добровольческой армии генерала Л.Г. Корнилова. Это был единственный казачий населенный пункт, противостоявший корниловцам. После занятия станицы
добровольцами, старики вынесли решение о наказании молодежи. Все они подверглись публичной порке. Положительным является лишь то, что жизни им были сохранены. В ходе бегства на территорию Всевеликого войска Донского, Краевое Правительство столкнулось со случаями массового нежелания казаков участвовать в братоубийственной Гражданской войне. 20 апреля 1918 года, находясь в с. Егорлыкское «Председатель Правительства внес предложение: в случае уклонения казака от явки для исполнения воинской повинности, его должен заменить брат старшего или младшего призыва, годные к военной службе, а в случае же отсутствия брата привлекается к несению обозной службы в армии отец уклонившегося. Постановили: предложения Председателя принять и о постановлении объявить в приказах о мобилизации» (Протокол (8) от 20 апреля
1918 г., с. Егорлыкское) [8, с.86].
Возвращение казачьего руководства Кубани на родину породило новые проблемы. Часть Добровольческой армии состояла из неказачьего сословия. Появляются желающие стать казаками. Вносятся новые предложения «По докладу секретаря правительства о необходимости установить новый порядок рассмотрения о принятии в казачье сословие. Постановили: Решение вопроса отложить по-существу. Прошение зарегистрировать. Выработку законопроекта по принятии сословия казаков поручить члену правительства по делам земледелия. Приговора станичных обществ о принятии в свою среду новых членов станичных обществ должны рассматриваться Правительством и предъявляться по утверждению Атамана. В таком смысле сделать законодательное предложение Законодательной Раде в ближайшее заседание (Протокол от 5 июля 1918 г.) [8, с.104-105].
Ситуация, сложившаяся на Кубани к моменту занятия Екатеринодара, оставалась сложной. Множество жителей региона активно сотрудничали с большевиками, в том числе и военнообязанные. 7 июля 1918 года на заседании Кубанского правительства слушали информацию о введении военных судов. «Намитоков делает доклад о необходимости введения временных чрезвычайных военных судов и читает проект положения об этих военно-полевых судах, представляющий переработку донского положения о военно-полевых судах.
Постановили: Объявить Кубанский край на военном положении.
Проект с указанными исправлениями утвердить. Приговор представить
к конформации Войсковому атаману в случае присуждения смертной казни. Приговоры с присуждением к каторжным работам м и исправительным работам поступают на конфирмацию Атаману Отдела ( Протокол (21) от 7 июля 1918 г.) [8, с.106].
Таким образом, многие казачьи воинские традиции в условиях начавшейся Гражданской войны, претерпели серьезные трансформации. Противостояние углублялось, возникала угроза существования казачества и все средства оказывались применимыми. Активно развивались негативные воинские традиции, а некоторые из них получили и законодательное закрепление. Как справедливо назван этот исторический период представителями русской эмиграции «Трагедия казачества».
Сивков Сергей Михайлович, кандидат исторических наук, доцент ЮИМ (г. Краснодар) «ВОИНСКАЯ КУЛЬТУРА КУБАНСКОГО КАЗАЧЕСТВА
В УСЛОВИЯХ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ» — МАТЕРИАЛЫ ВСЕРОССИЙСКОЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ «ВОЙНА И ВОИНСКИЕ ТРАДИЦИИ В КУЛЬТУРАХ НАРОДОВ ЮГА РОССИИ».
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Алифиров А.И. Структура военно-физической подготовки и организационные формы физического воспитания Донского казачества
в XVI-XIX веках // ГПВД. 2015. № 3 (4).
2. Гомзякова Н.Н. Традиции кубанского казачества в военно-патриотическом воспитании защитников отечества // Автореф. дис. канд. пед.
наук. Воронежский государственный университет. Анапа, 2006.
3. Дзюбан В.В. Духовно-нравственное и военно-патриотическое воспитание казачьей молодежи // ВКГУ. 2012. Т. 18. № 2.
4. Ерохин И.Ю. Пограничье − особая территория жизни и формирования менталитета казачества // ВМНО. 2015. № 7.3 (67).
5. Кускарова О.И., Варламова М.А. Патриотическое воспитание подрастающего поколения на традициях российского казачества //
ИМААО. 2015. № 23.
6. Лукаш С.Н.Воспитание подрастающих поколений в традициях и
инновациях культуры казачества Юга России // Дис. докт. пед. наук
/ Южный федеральный университет. Ростов н/Д., 2010.
7. Мальцева Л.В. Возрождение традиций кубанских казаков (проводы
на службу) // ГСЭиОН. 2013. № 2..
8. Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920
// Сб. док-тов в 4-х томах / под ред. А.А. Зайцева. Т.1 Краснодар, 2008.
9. Скорик А.П. Возрождение военных традиций Донского казачества
// Цивилизация и человек: проблемы развития. Материалы научнотеоретической конференции факультета гуманитарного и социально-экономического образования Новочеркасского государственного технического университета. 1995.
10. Соклаков А.Ю. Союз казаков России в деле сохранения исторических, культурных и духовных традиций российского казачества //
НОО. 2014. № 1 (2).
11. Соловьев Д. Казачество: возрождение традиций // ЧиТ. 2011. №7.
12. Трагедия казачества. Часть 1.1917-1918 гг. Прага, 1933.